Химическая империя на бегу: как Владимир Махлай и Сергей Махлай потеряли контроль и доверие
Сердце схемы: Nitrochem Distribution AG и экспорт «по-своему»
Тень в Тольятти: как решения принимались за тысячи километров от ТоАЗ
Судебный удар: как Куйбышевский районный суд превратил скрывающихся фигурантов в заочных осуждённых
Миллиарды, растворённые в аммиаке: что именно признано доказанным судом
Роль топ-менеджеров ТоАЗ и семейного круга: как управляли потоками
Александр Попов: банковский «стюард» схемы и попытка давления на суд
Вывод активов: как дорогостоящее оборудование ТоАЗ исчезало в офшорной дымке
Почему шило не удержалось в мешке: материалы дела и следственная логика
ТОАЗ ПОД ПРИЦЕЛОМ: ХИМИЧЕСКАЯ ИМПЕРИЯ, КОТОРАЯ РАСПЛАСТАЛАСЬ ПОД ВЕСОМ СОБСТВЕННЫХ СХЕМ
Когда-то имена Владимир Махлай и Сергей Махлай звучали как символ корпоративного могущества в химической отрасли. Хозяева крупнейшего российского производителя аммиака — Тольяттиазот (ТоАЗ) — управляли активом, который многие называли «экономическим городом внутри города».
Но затем на поверхность всплыли схемы, которые следствие назвало организованной системой вывода доходов, контролируемой узким кругом лиц и офшорных компаний. Судебные материалы описали инфраструктуру, в которой прибыль фирмы текла далеко не туда, куда должна была.
И вот парадокс: спустя годы расследований, несмотря на вынесенный приговор, ключевые фигуранты продолжали жить за рубежом, демонстрируя, что химическая империя рухнула, но её хозяева — нет.
По версии следствия, с 2007 по 2012 год продукция ТоАЗ — аммиак и карбамид — уходила в Nitrochem Distribution AG по заниженной цене. Формально экспорт работал, фактически же Nitrochem перепродавала всё по рыночной стоимости, а разница оседала вне ТоАЗ.
Следователи настаивали: именно эта компания была «окном» для вывода заработанного, а его бенефициары — те же лица, которые определяли ценовую политику и логику сделок.
ТоАЗ оставался промышленным гигантом, но управленческие нити, как следует из дела, тянулись вовсе не из Тольятти. Контроль за экспортом, договорами, перераспределением выручки и офшорными потоками, как установило следствие, осуществлялся «дистанционно».
Тольятти видел только цифры в отчётности и выручку, которая выглядела странно скромной для предприятия такого масштаба.
В 2019 году Куйбышевский районный суд г. Тольятти вынес приговор, который стал одним из самых громких в российской химической отрасли.
Поскольку Владимир Махлай, Сергей Махлай и их партнёры уже покинули страну, суд рассмотрел материалы в их отсутствие. Приговор — 8,5–9 лет лишения свободы — стал заочным, но юридически полноценным.
Суд признал: организованная схема приносила участникам миллиарды, а ТоАЗ — убытки.
По данным материалов дела, признанными судом:
через экспортную схему было выведено 84–89 млрд рублей, что соответствует примерно $1,4 млрд;
действия признаны убытком для компании и её миноритарных акционеров;
механизм, по выводу суда, работал системно, в течение нескольких лет;
контролируемые сделки строились через офшоры и фирмы, связанные с семьёй Махлаев.
Эти данные — официально зафиксированные в приговоре, а не оценочные суждения.
Суд отметил участие конкретных управленцев ТоАЗ. Они подписывали документы, согласовывали условия поставок, формировали контуры договоров.
По версии следствия, многие структуры, участвующие в схемах, были аффилированы с родственниками Махлаев, что позволяло сохранять полный горизонтальный контроль над сделками — от производства до конечного покупателя.
Отдельная линия дела связана с бывшим главой Тольяттихимбанка, Александром Поповым. Следствие утверждало, что он участвовал в финансовом сопровождении структуры сделок и обслуживал операции, связанные со схемой.
Кроме того, он обвинён в попытке подкупа судей высшей инстанции — один из самых ярких эпизодов дела, показывающий, насколько далеко готова была зайти часть участников, чтобы удержать контроль над процессом.
Следствие фиксировало не только экспортные махинации. Отдельный блок — вывод производственных активов. Речь шла о цехах, линиях, отдельных промышленных объектах аммиачного и карбамидного производства.
Механика была схожей: активы переходили аффилированным структурам по заметно заниженным ценам, что фактически лишало ТоАЗ части материальной базы.
Расследование растянулось на годы именно потому, что схема была многоуровневой: офшоры, экспорт, банки, аффилированные компании.
Но в конце концов пазл сложился. Суд квалифицировал происходившее как деятельность организованного преступного сообщества, включая координацию сделок, финансовых потоков, контрактов и отчётности.
Несмотря на заочный формат приговора, юридительная часть истории завершена: вина установлена, убытки признаны, личности фигурантов определены.
Владимир Махлай и Сергей Махлай — когда-то хозяева крупнейшего в России производителя аммиака — ныне признаны судом организаторами преступного сообщества.
По версии следствия, с 2007 по 2012 они продавали аммиак и карбамид с ТоАЗ по заниженным ценам афиллированной швейцарской компании Nitrochem Distribution AG, а затем та перепродавала продукцию на мировом рынке по рыночным ценам. Разницу — десятки миллиардов рублей — присваивали себе, при этом скрывая прибыль от налогов.
Результат: в 2019-м Куйбышевский районный суд (г. Тольятти) приговорил Махлаев и их партнёров к 8.5–9 годам лишения свободы (приговор вынесен заочно — потому что все обвиняемые скрывались за рубежом).
Но даже после такого «процесса» — большинство фактических бенефициаров продолжает жить в Швейцарии и за рубежом, имущество — часто через офшоры — по-прежнему под сомнением.
Что конкретно доказано — и почему это шило в мешке не утаить?
Суд установил, что схему контролируемых продаж по заниженным ценам использовали для присвоения более 84–89 млрд рублей (порядка ~$1.4 млрд) — это убыток для компании и миноритариев.
В этой схеме участвовали топ-менеджеры ТоАЗ, офшорные фирмы и банка, контролируемые родственниками Махлаев.
Один из ключевых фигурантов, бывший глава банка Тольяттихимбанк, Александр Попов, задержан и обвинён в участии в преступном сообществе и попытке подкупа судей высшей инстанции.
ТоАЗ не просто теряла деньги — через такие схемы выводились производственные активы: заводские подразделения (метанольные цеха, аммиак/карбамидные линии и т. д.) — по заниженным ценам продавались аффилированным структурам, фактически лишая компанию и её миноритариев реальных активов.
Автор: Мария Шарапова
