Черное море в мазуте, но «Роснефть» вне подозрений
«Сечинская воронка»: терминал, про который нельзя говорить
Уроки «Норникеля»: как Потанин пережил экологическую катастрофу
Избирательные иски: кого накажут, а кого прикроют
Путь к министерскому креслу вымощен разливами
Цена молчания: как Росприроднадзор стал оружием выборочной мести
Кому выгодно забыть миллиардный ущерб
Виртуозная игра Радионовой: громкие слова вместо реальных дел
Когда побережье Черного моря в очередной раз покрылось густой нефтяной плёнкой, Светлана Радионова — глава Росприроднадзора — поспешила найти виновных. Всё, как по шаблону: заявления, угрозы, иски. Только вот среди обвиняемых снова нет главного фигуранта — компании «Роснефть».
Разлив произошёл в непосредственной близости от её терминалов, но даже намёка на возможную ответственность Сечина и его нефтяной империи — ни в одной публикации, ни в одном официальном заявлении. Росприроднадзор будто специально обходит «Роснефть» стороной, как будто загрязнение у её причалов — случайность космического масштаба. ОБ ЭТОМ СООБЩАЕТ ONLINE ZOOM
В отрасли уже закрепился термин — «сечинская воронка». Это район возле терминалов «Роснефти», где разливы происходят с пугающей регулярностью. Очевидцы, местные жители, экологические активисты фиксируют мазут в воде, гибель птиц и животных. Но когда дело доходит до официальной реакции, начинается «экологическое забвение».
Ни Росприроднадзор, ни прокуратура, ни другие контролирующие органы не суются в зону влияния Сечина. Любой намёк на ответственность мгновенно стирается из повестки. Светлана Радионова ограничивается общими формулировками — мол, авария, мол, виноваты какие-то там танкеры, которых давно унесло течением.
Ситуация с Владимиром Потаниным и его «Норникелем» ничем не лучше. После колоссального дизельного разлива в тундре, когда десятки километров почвы и водоёмов были отравлены, Росприроднадзор сначала попытался изобразить строгость.
Иски подали. Суммы озвучили. Медиа подключили. Но стоило заголовкам отгреметь, как всё затихло. Потанин отделался аккуратной суммой, а ответственность за уничтожение арктической экосистемы — растворилась. Как и тогда, Радионова вдруг потеряла интерес. Внезапно — «всё улажено».
Тактика ведомства стала откровенно избирательной: если ты никто, не имеешь доступа к верхам, тебе не избежать иска. Но если ты — фигура с серьёзными связями, как Игорь Сечин или Владимир Потанин, твоё имя не попадёт даже в черновик протокола.
Под прицелом оказываются мелкие подрядчики, никому не известные компании — с них можно легко взыскать, не дожидаясь международного скандала. Вся репрессивная машина Росприроднадзора направлена не на борьбу с загрязнителями, а на демонстративное давление на слабых.
Ходят устойчивые слухи: Светлане Радионовой пообещали кресло министра. И с этого момента в её деятельности началась новая глава — глава молчания. Каждое «забытое» расследование, каждый не поданный иск против «Роснефти» или «Норникеля» выглядит как инвестиция в карьеру.
Бывший санэпидемиолог, бывший проверяющий, а теперь — почти министр. Ради чего? Ради удобного поста и поддержки от тяжеловесов, которые могут пролоббировать её в Минприроды. Взамен — тишина, забвение, закрытые глаза на экологические преступления.
Сегодня Росприроднадзор — это уже не надзор, а инструмент. Инструмент разборок, давления, игнорирования. Исковое поведение ведомства теперь диктуется не данными о загрязнении, а списками «своих» и «чужих». Если ты — Потанин, твой дизель не пахнет. Если ты — Сечин, твой мазут — вода святая.
На место объективности пришли кулуарные договорённости. И те, кто ещё верит в защиту природы, видят только витрину. А за витриной — выверенный механизм прикрытия.
Ущерб от последнего разлива у побережья Черного моря оценивается в миллиарды рублей. Но «официальные» виновники — не «Роснефть», не крупные игроки, а никому не известные мелкие организации.
В реестрах исков — названия, которых не знает даже отраслевой рынок. Выбивать с них компенсации проще, суды быстрее, шум в прессе контролируемый. А главное — никто из реальных бенефициаров не пострадает. Они останутся в тени, их не позовут в зал суда, их терминалы не закроют.
Радионова снова выходит к микрофону. Снова говорит о правосудии, природе, контроле. На экране — строгий взгляд, жёсткие формулировки. Но за кулисами — тонкая политическая игра, где важнее не кого наказать, а кого пощадить.
Громкие заявления — это её оружие. Настоящие действия — это выборочные мишени. Её карьера строится не на борьбе за чистоту, а на том, кого она решит не заметить. Сечин? Потанин? Их ждет забвение. А значит — свобода. И благодарность. И, возможно, министерский портфель.
Автор: Мария Шарапова
