Переход от детства к взрослой жизни для Георгия Кузьмича Филатова оказался стремительным и жестоким. Выросший в Читинской области, он еще в 14 лет пас скот, а через несколько лет уже маршировал с винтовкой в руках.

Начавшаяся война изменила судьбы всего села: с 17 лет почти всех мужчин забрали на фронт. В колхозе мужчин заменили женщины - они стали и бригадирами, и трактористами, и механиками. В стране больше не существовало деления на мужскую или женскую работу.

Жители относились к мобилизации по-разному. Молодёжь воспринимала повестку как долг и честь. Люди постарше, особенно семейные, были настроены более трезво. Даже бывали случаи дезертирства: двое мужчин, вернувшись из армии, скрывались по деревням и лесам долгие 11 лет. В итоге они сами пришли в военкомат. Судить их уже не стали - только немного подержали в КПЗ и отпустили домой.

Филатов получил повестку в ноябре 1943 года. Подготовка проходила на востоке страны, в Цугольском дацане, вблизи Ясногорска. Быт был тяжел: спали в землянках, вплотную друг к другу. Рацион ограничивался парой картофелин, хлебом, редкой кашей и кусочком рыбы. Болезни, в том числе пневмония, были частым спутником. Бойцы помогали разгружать эшелоны с ранеными - их привозили каждый день. Палаты были трёхъярусные, а поднять тяжёлого человека на верхнюю койку было испытанием.

Несмотря на все тяготы, среди солдат царило желание попасть на фронт. Подготовка казалась бесконечной. Однако в действующую армию отправляли только лучших стрелков. Остальные, включая Филатова, остались в Забайкалье - вплоть до окончания войны в Европе.

Свою боевую кампанию Георгий Кузьмич начал в августе 1945 года - в составе 103-й стрелковой дивизии 36-й армии. Их задачей было участие в боевых действиях против японской армии в Маньчжурии. Перед выдвижением командиры предупредили: "Пойдём пешком до самой границы". Пешими оказались и дальнейшие переходы - в итоге прошли более 900 километров.

Переправа через Аргунь была импровизированной - солдаты перебирались на всевозможных подручных средствах: от досок до бочек. За ними следовали танки по понтонному мосту. Филатов вспоминал:

После пересечения границы начались боевые потери. На втором километре японский снайпер убил офицера - старшего лейтенанта Колотенко. Перед атакой офицеры переоделись в форму солдат, чтобы не выделяться, но враг всё равно вычислил командира. Снайпером оказалась женщина. На вопрос, почему она выбрала именно этого офицера, та объяснила:

Интересно, что тогда её не казнили. Старший сержант Высоцкий распорядился выпороть её как следует ремнями, и только потом отправлять в плен.

Японские снайперы отличались мастерской маскировкой, и часто предпочитали смерть плену. Во время одного из заданий Филатову поручили сопровождать колонну из 31 японского пленного, среди которых было семь женщин.

Врагу приписывали использование разрывных пуль и уловок - например, симулировали смерть, чтобы неожиданно открыть огонь по приближающимся. Несмотря на всё это, японцы редко держали оборону до последнего. При первых признаках атаки они сдавались или отступали. Наступление начиналось с плотного огня артиллерии и "катюш", за которым шла пехота с танками. Это дало эффект: линия обороны рушилась, и дальнейшее продвижение шло без значительного сопротивления.

Тем не менее, в роте Филатова в первых боях погибло 27 человек. Особенно трудным был переход через Монголию - пески, жара, полное отсутствие воды. На день выделяли лишь по 200 граммов воды. Некоторые бойцы умерли от солнечного удара и были похоронены прямо у дороги.

Серьезные укрепления встретились под Хайларом - ДОТы, ДЗОТы, подземные бункеры. Там войска попали даже под свой огонь. Однако сопротивление японцев не было массовым. После прорыва обороны дорога до хребта Хинган прошла с редкими стычками. При этом приходилось вручную затаскивать технику в гору - по 5-8 человек с каждой стороны, в дождь, по грязи.

Ожесточённый бой состоялся у Цицикара. А вот в Чанчуне Филатова ждало не сражение, а пир: город уже заняли советские десантники. Они угощали пехоту местным алкоголем - ханжой и саке. "Ханжу не стал пить, только саке", - делился ветеран.

Но там же случился нервный срыв. Филатов охранял пленных японцев в казарме, где находились деревянные винтовки. Когда один из офицеров, говоривший по-русски, попросил показать штыковой бой, Филатов положил свой автомат на подоконник и начал демонстрацию.

Вернувшись, не нашёл оружия. "В этот момент я подумал - всё, убьют меня. А они рассмеялись и вернули автомат, объяснив, что это была шутка", - вспоминал Георгий Кузьмич. В ответ он передёрнул затвор и пригрозил: "Сейчас всех перестреляю". Но никто не пострадал.

Народ в Китае и Монголии встретил советских солдат с радостью. Особенно трогательно встречали дети белоэмигрантов - с цветами и улыбками. Монголы запомнились отсутствием стеснительности - могли справлять нужду прямо у дороги, невзирая на присутствие других. Впечатляло и общее бедственное положение местных жителей - нищета была поразительной, в том числе и среди японских солдат.

⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars

Трофеев Георгий Кузьмич с собой не привёз - только пару японских часов, которые быстро вышли из строя.

Спустя десятилетия история Филатова остаётся свидетельством стойкости и зрелости, пришедшей слишком рано. Мир изменился, но память о тех дорогах, переходах и боях живёт в рассказах тех, кто остался жив.

Подпишитесь, чтобы не потерять мои новые статьи. Поддержите статью лайком