Рыцарь или фанатик? Игнатий Лойола и рождение духовного воинства

Орден Иисуса, или Общество Иисуса, более известное как орден иезуитов, – одна из самых могущественных, загадочных и противоречивых организаций в истории Католической церкви. По уровню «популярности» в массовом сознании, особенно в теориях заговора, он уступает разве что средневековой инквизиции. Само слово «иезуит» давно стало нарицательным, синонимом хитрого, двуличного интригана, мастера тайных козней и манипуляций, человека, готового на все ради достижения своих целей, прикрываясь маской благочестия. Чем же «солдаты Папы» заслужили столь нелестную репутацию? Насколько она справедлива? И чем еще, помимо плетения интриг и участия в заговорах, занимались эти люди в черных сутанах? Попробуем погрузиться в сложную и захватывающую историю этого уникального ордена.

История Общества Иисуса неотделима от личности его основателя – Игнатия (Иньиго) Лопеса де Лойолы. Французский психолог Гюстав Лебон едко заметил, что по-настоящему харизматичный лидер, способный повести за собой массы, почти всегда должен быть немного (или не немного) сумасшедшим. Биография Игнатия Лойолы служит блестящей иллюстрацией этой мысли. Он родился в 1491 году в знатной баскской семье в Испании. Юный Иньиго мечтал не о духовной карьере, а о славе рыцаря. Он зачитывался рыцарскими романами, грезил подвигами во имя прекрасной дамы и славы короля. Его характер, пылкий, честолюбивый и склонный к экзальтации, во многом напоминал будущего героя Сервантеса – Дон Кихота, с той лишь разницей, что Лойола жил в реальном мире, где рыцарские идеалы уже уступали место прагматизму и пороху.

Шанс проявить свою доблесть представился ему лишь в 1521 году, во время войны с Францией. Иньиго, уже тридцатилетний мужчина, участвовал в обороне крепости Памплона в Наварре. Когда французские войска осадили город и большинство защитников склонялось к капитуляции, именно Лойола, благодаря своему красноречию и фанатичной храбрости, убедил гарнизон сражаться до конца. Конец, впрочем, наступил быстро, и для самого Иньиго он оказался роковым. В разгар боя пушечное ядро раздробило ему ногу. Гарнизон немедленно капитулировал.

Тяжело раненного Лойолу французы из уважения к его храбрости отправили на лечение в родовой замок. То, что он вообще выжил после такого ранения, по тем временам было чудом. Однако нога срослась неправильно, потребовалось несколько мучительных операций. В итоге Лойола остался хромым на всю жизнь, что навсегда поставило крест на его мечтах о военной карьере. Долгие месяцы он был прикован к постели. Чтобы скоротать время, он попросил принести ему рыцарские романы, но в замке не нашлось ничего, кроме Библии, житий святых и религиозных трактатов.

Вынужденное погружение в духовную литературу, помноженное на физические страдания, душевный кризис из-за рухнувших надежд и, возможно, природную склонность к мистицизму, произвело в сознании Лойолы переворот. У него начались видения: ему являлись ангелы, святые, сама Дева Мария. Он пережил глубокое религиозное обращение. Если раньше он был равнодушен к церкви, то теперь вся его неукротимая энергия, все его честолюбие обратились к служению Богу. Он решил стать «рыцарем Христа». Сюзереном в его сердце стал Бог, Прекрасной Дамой – Богоматерь. Вместо ратных подвигов он начал совершать подвиги аскезы: раздал имущество нищим, облачился во вретище, предался суровому посту, молитвам и самоистязаниям. Но честолюбие никуда не делось: раз поле брани для него закрыто, он должен достичь славы и влияния на поприще духовном. Он принял новое имя – Игнатий (в честь святого Игнатия Антиохийского).

Дальнейший путь Лойолы напоминает страницы жития святого. Он совершает паломничество в знаменитый горный монастырь Монсеррат в Каталонии, где проводит трехдневную генеральную исповедь, каясь в своих прошлых грехах. Там же, по преданию, он переживает духовное озарение на берегу реки Карденер, где ему открывается замысел будущих «Духовных упражнений». В 1523 году он отправляется в Иерусалим, мечтая остаться на Святой Земле и обратить мусульман. Но глава местной францисканской общины, видя в этом пылком неофите скорее жажду славы, чем смирения, отказывает ему. Лойола воспринимает это как знак свыше: прежде чем учить других, нужно учиться самому.

Дисциплина трупа и гибкость казуиста: принципы «Общества Иисуса»

Вернувшись в Испанию, Игнатий с головой уходит в учебу. Он изучает латынь, философию, теологию в университетах Алькалы, Саламанки и Парижа. Одновременно он продолжает проповедовать и собирать вокруг себя единомышленников – студентов, увлеченных его идеями и харизмой. Эта небольшая группа (среди них были Франциск Ксаверий и Диего Лаинес, ставшие позже видными деятелями ордена) и составит ядро будущего Общества Иисуса.

Однако его деятельность вновь привлекает внимание властей. Нищенствующий проповедник без сана, рассуждающий о Боге и духовной жизни, вызывает подозрения. Инквизиция несколько раз допрашивает Лойолу и его товарищей, но не находит в их взглядах ереси. Тем не менее, ему запрещают проповедовать и носить особую одежду до завершения образования. Лойола безропотно подчиняется. Эти годы учебы и столкновений с церковной бюрократией превращают его из экзальтированного фанатика в расчетливого и умелого организатора.

Получив наконец степень магистра искусств Парижского университета и официальное разрешение на проповедническую деятельность, Лойола и его товарищи решают отправиться в Рим и предложить свои услуги Папе Римскому.

Время для этого было выбрано как нельзя лучше. Европа пылала в огне Реформации. Мартин Лютер, Жан Кальвин и другие реформаторы бросили вызов всевластию Папы, их идеи стремительно распространялись по всему континенту, находя отклик и у простолюдинов, и у аристократов, и даже у части духовенства. Католическая церковь теряла паству, влияние и доходы. Она отчаянно нуждалась в новых, эффективных инструментах для борьбы с «ересью».

Именно в этот момент, в конце 1530-х годов, Игнатий Лойола предстал перед папой Павлом III (в миру Алессандро Фарнезе). Он предложил понтифику проект нового религиозного ордена – «Общества Иисуса» – который должен был стать духовным воинством, преданным исключительно Папе и готовым сражаться за веру в любой точке мира. Папа, впечатленный энергией, образованностью и фанатичной преданностью Лойолы, увидел в этом предложении шанс укрепить пошатнувшуюся власть Рима. В 1540 году специальной буллой “Regimini militantis Ecclesiae” («К правлению воинствующей Церкви») он официально утвердил новый орден, а Игнатий Лойола стал его первым генералом (высшим настоятелем).

Чем же Общество Иисуса отличалось от других монашеских орденов? Прежде всего, своей структурой и принципами. Это был орден нового типа, скорее напоминавший военную организацию или спецслужбу, чем традиционное монашеское братство. Иезуиты приносили четыре обета: бедности, целомудрия, послушания и – главный, особый обет – беспрекословного повиновения Папе Римскому в вопросах миссий. От них требовалась железная, почти армейская дисциплина. Игнатий Лойола сравнивал идеального иезуита с трупом (“perinde ac cadaver”), который не сопротивляется, как бы его ни перемещали, или с посохом в руках старца. Иезуит должен был полностью отречься от своей воли и слепо повиноваться приказам вышестоящих начальников ордена и Папы. При этом орден обладал значительной автономией: иезуиты подчинялись только своему генералу в Риме и Папе, будучи выведены из-под юрисдикции местных епископов. Это давало им огромную свободу действий.

Поначалу этот принцип абсолютного повиновения Риму соблюдался неукоснительно и был одним из главных источников силы ордена. Однако со временем, по мере роста и разветвления Общества, его превращения в глобальную организацию с огромными богатствами и влиянием, централизованное управление ослабло. Местные провинции ордена и отдельные иезуиты все больше зависели от светских правителей и их интересов. Яркий пример – поведение французских иезуитов во время Тридцатилетней войны (1618–1648). Они поддержали политику кардинала Ришелье, который, будучи сам католическим прелатом, втянул Францию в войну на стороне протестантской коалиции против католической империи Габсбургов, руководствуясь государственными интересами Франции, а не интересами Папы. Воспетое Лойолой «повиновение трупа» уступило место политическому прагматизму.

Второе важное отличие иезуитов – их подход к морали и исповеди. В условиях борьбы с протестантизмом, который часто проповедовал строгую пуританскую мораль, иезуиты разработали более гибкую систему, известную как пробабилизм и казуистика. Они понимали, что пугать всех грешников адскими муками – не всегда эффективно. Гораздо продуктивнее – дать каждому шанс на спасение, найти лазейку в каноническом праве, оправдать или преуменьшить тяжесть греха. Иезуитские богословы разработали изощренную систему аргументации, позволявшую толковать моральные нормы весьма широко и находить оправдание почти любому поступку, если он совершался с «благой целью» (например, ради «вящей славы Божией» – Ad majorem Dei gloriam, девиз ордена). Эта моральная гибкость, безусловно, привлекала к иезуитам многих знатных и богатых грешников, но она же стала главной мишенью для критики и насмешек. Противники обвиняли иезуитов в лицемерии, двуличии, оправдании любых средств ради достижения цели. Появилось множество антииезуитских памфлетов, пародировавших их казуистику и изображавших их как беспринципных интриганов, учащих лгать и обманывать. Самой известной подделкой такого рода стали «Тайные наставления Общества Иисуса» (Monita Secreta), якобы секретная инструкция для членов ордена, на самом деле сфабрикованная их противниками в начале XVII века.

Наконец, стоит упомянуть и знаменитые «Духовные упражнения» Игнатия Лойолы – методику духовного самосовершенствования, ставшую основой подготовки иезуитов. Эта система включала длительные периоды уединения, молитвы, медитации, самоанализа, а также специальные упражнения для воображения, направленные на достижение мистического опыта, «узрения» Бога и святых. Лойола разработал эту методику на основе собственного опыта видений и откровений. Критики отмечали, что некоторые из этих методов (например, резкая смена обстановки, ограничение сна и пищи, интенсивное воздействие на воображение) напоминают техники психологической манипуляции, используемые в тоталитарных сектах для «промывки мозгов». Однако следует признать, что «Духовные упражнения» были направлены не на подавление личности, а на ее трансформацию, воспитание воли, дисциплины и преданности делу ордена. Иезуиты были кем угодно, но только не безмозглыми фанатиками. Орден делал ставку на интеллект, образование и умение убеждать.

Меч и перо: иезуиты как солдаты Контрреформации – образование, пропаганда и тайная война

Хотя в популярном сознании иезуиты часто предстают как тайная полиция или шпионская сеть Папы Римского, этот аспект их деятельности, хоть и существовавший, не был главным. Основной целью Общества Иисуса, особенно на раннем этапе, была борьба с Реформацией на идеологическом фронте. Орден был создан для того, чтобы подготовить и бросить в бой армию высококлассных католических проповедников, богословов, полемистов – интеллектуальную элиту, способную противостоять протестантским идеям и вернуть заблудшие души в лоно Католической церкви.

Иезуиты должны были уметь убеждать не только простую паству, но и, что гораздо важнее, сильных мира сего – королей, князей, аристократов, от которых зависела религиозная политика в их странах. Обратить в католичество монарха и его окружение означало обеспечить ордену деньги, власть и влияние. А для этого требовались не только вера и красноречие, но и блестящее образование, широкий кругозор, умение вести светскую беседу, знание психологии. Аргумент «мне явился Бог и все рассказал» на европейских правителей XVI-XVII веков уже не действовал. Поэтому иезуиты с самого начала сделали ставку на создание собственной системы образования, лучшей в Европе того времени.

Типичный иезуит – это не изможденный аскет или безумный фанатик. Это, скорее, обаятельный, элегантный, остроумный и прекрасно образованный собеседник, умеющий найти подход к любому человеку (что роднит его, как ни парадоксально, и с искусными обманщиками, и с хорошими дипломатами). При отборе кандидатов в орден обращали внимание не только на интеллект и преданность, но и на внешние данные, голос, умение держаться в обществе. Всему остальному – богословию, философии, языкам, риторике, наукам – их обучали в иезуитских колледжах. Сравнение иезуита с хитроумным и обаятельным Арамисом из «Трех мушкетеров» Дюма здесь весьма уместно.

Иезуитские школы и колледжи (коллегии) стали главным инструментом влияния ордена. Они открывались по всей Европе и быстро завоевали репутацию лучших учебных заведений. Иезуиты давали превосходное гуманитарное и естественнонаучное образование, основанное на классических традициях, но дополненное современными знаниями. Обучение часто было бесплатным, что привлекало талантливых юношей из разных слоев общества. Разумеется, образование было тесно связано с религиозным воспитанием и пропагандой католических ценностей (кстати, само слово «пропаганда» в современном значении было введено в обиход именно иезуитами). Многие выпускники иезуитских колледжей затем вступали в орден или становились активными сторонниками католицизма. Но даже те, кто не связывал свою жизнь с орденом, несли в себе отпечаток иезуитского воспитания. Европейские монархи, даже протестанты, часто закрывали глаза на «вербовочную» деятельность иезуитских школ, ценя высокое качество даваемого ими образования. Кроме того, на раннем этапе иезуиты всячески подчеркивали свое миролюбие и лояльность светским властям, что позволяло использовать их для умиротворения католических меньшинств в протестантских странах.

Успех иезуитской образовательной системы был колоссальным. К началу XVII века по всей Европе действовали сотни иезуитских колледжей, в которых обучались десятки тысяч юношей. Только во Франции их было 36, в германских землях – более 50. Число членов ордена превысило десять тысяч. Иезуиты стали воспитателями будущей европейской элиты. Вершиной их влияния становилось получение поста духовника короля или влиятельного вельможи. Это открывало доступ к рычагам власти и позволяло направлять политику государства в нужном для ордена и Рима русле. Но здесь начиналась уже другая игра – игра в большую политику, шпионаж и тайные операции.

Католическая церковь всегда располагала разветвленной сетью сбора информации. Сама ее структура, с приходами, монастырями, епископствами по всей Европе, была идеальной основой для разведывательной деятельности. Священнослужители регулярно отправляли в Рим отчеты о событиях в своих регионах. Однако к XVI веку эта система стала громоздкой и неэффективной. Иезуиты, с их строгой дисциплиной, централизованным управлением и разветвленной сетью колледжей, вдохнули в нее новую жизнь.

Иезуитские коллегии, разбросанные по всей Европе, стали идеальным прикрытием для шпионской деятельности. Они служили базами для резидентов, центрами вербовки агентуры (как среди студентов, так и среди местного населения), каналами для передачи информации, денег и людей. Их роль можно сравнить с ролью посольств в современном шпионаже. Главной ареной тайной войны стали дворы европейских монархов. Иезуиты стремились проникнуть в ближайшее окружение правителей, вербуя аристократов, чиновников, придворных дам и даже простых слуг. Если иезуиту удавалось стать духовником короля (как это было, например, при дворе португальского короля Жуана III или при регентше Марианне Австрийской в Испании), то ко двору немедленно слетались другие члены ордена, занимая ключевые посты и влияя на принятие решений. Орден старался брать под свой контроль и воспитание наследников престола, с юных лет внушая им лояльность Обществу Иисуса.

Целью этой тайной деятельности было укрепление позиций католицизма и самого ордена, борьба с протестантизмом и любыми противниками иезуитов. В Испании, например, главным врагом Общества Иисуса стал другой влиятельный католический орден – доминиканцы («псы господни»), ревниво оберегавшие свое традиционное влияние, особенно в сфере инквизиции.

Далеко не везде иезуитам сопутствовал успех. В протестантских странах, таких как Англия времен Елизаветы I, они действовали в подполье, занимаясь «черным пиаром» против королевы-«еретички», собирая разведданные для враждебной католической Испании и участвуя в заговорах с целью реставрации католицизма. Тень Общества Иисуса просматривается за многими католическими заговорами того времени, включая знаменитый «Пороховой заговор» Гая Фокса в 1605 году. Иезуитов также обвиняли в причастности к убийствам неугодных им правителей, таких как лидер голландской революции Вильгельм Оранский или французский король Генрих IV.

Проникали иезуиты и в Россию. Они активно сотрудничали с Лжедмитрием I в период Смуты, надеясь с его помощью вернуть Россию в лоно католической церкви. Самозванец охотно принимал их услуги и обещал поддержку, иезуиты при нем чувствовали себя в Москве весьма вольготно. Но, как известно, этот проект провалился.

Христос под маской Будды? Глобальные миссии и парагвайский эксперимент

Целью Общества Иисуса было не только возвращение Европы в лоно истинной веры, но и ее распространение по всему миру. Иезуитские миссионеры отправились в самые отдаленные уголки планеты – в Японию, Китай, Индию, на Филиппины, в Африку, в Северную и Южную Америку. И здесь их деятельность была на удивление успешной, во многом благодаря уникальному подходу к миссионерству, известному как «аккомодация» или «инкультурация».

В отличие от многих других католических миссионеров, которые пытались грубо насаждать европейские обычаи и догмы, иезуиты действовали гораздо тоньше. Прежде чем начать проповедь, они тщательно изучали язык, культуру, религию и обычаи местного населения. Они искали точки соприкосновения, общие элементы в христианстве и местных верованиях. Вместо того чтобы объявлять местных богов демонами, они часто интерпретировали их как проявления единого христианского Бога или как святых и ангелов. Например, в Японии иезуиты могли объяснять, что Христос – это одно из воплощений будды Амиды, а Дева Мария – проявление богини милосердия Каннон. В Китае они искали параллели между учением Христа и этикой Конфуция, подчеркивая их общие моральные ценности.

В Индии иезуитские миссионеры, такие как Роберто де Нобили, шли еще дальше: они принимали образ жизни брахманов, носили оранжевые одеяния, соблюдали местные обычаи, изучали санскрит и местные языки, становились вегетарианцами. Они понимали, что индус скорее прислушается к проповеднику, который выглядит и ведет себя как святой мудрец-санньяси, чем к чужаку в черной сутане, поедающему мясо. Местные обряды также часто сохранялись, получая новое христианское толкование. Лишь среди народов, не имевших развитой цивилизации и письменности (например, у индейцев Америки), иезуиты проповедовали христианство в более «чистом» виде.

Такая гибкость и уважение к местным культурам принесли иезуитам огромный успех. В одной только Индии в XVII веке число обращенных католиков исчислялось сотнями тысяч. В Японии христианство также получило широкое распространение, пока не было жестоко подавлено властями сёгуната Токугава. В Китае иезуиты добились влияния при императорском дворе благодаря своим познаниям в астрономии, математике и других науках.

Однако этот же успех и стал причиной конфликта с собственным начальством в Риме. Доклады об удивительных методах и поразительных результатах иезуитских миссий вызвали подозрения в Ватикане. Папа Римский отправил в колонии ревизоров. Те пришли в ужас: христианство, которое исповедовали новообращенные японцы или индусы, с их точки зрения, было какой-то языческой ересью, смесью христианских догм с местными суевериями. Последовал строгий приказ из Рима: прекратить практику «аккомодации», требовать от новообращенных полного отказа от языческих обрядов и строгого соблюдения римского ритуала.

Последствия были катастрофическими. Количество обращенных резко сократилось. Авторитет европейских священников был подорван. Местные правители, ранее благосклонно относившиеся к иезуитам, увидели в них теперь лишь агентов чуждой и нетерпимой религии. Интересно, что китайский император Канси, высоко ценивший иезуитов за их научные познания, даже пытался их защитить и просил остаться, игнорируя папский запрет. Других же, не-иезуитских миссионеров, он изгнал из страны, возмущенный их нетерпимостью и нежеланием уважать китайский обряд почитания предков.

Совершенно по-другому иезуиты действовали в Южной Америке, в колониях Испании и Португалии. Здесь они не только проповедовали, но и создавали уникальные социально-экономические структуры – так называемые иезуитские редукции (от исп. reducción – поселение). Это были, по сути, теократические мини-государства, управляемые миссионерами ордена, а населенные обращенными в христианство индейцами (в основном гуарани).

Иезуиты собирали индейцев, часто спасая их от жестокости колонизаторов или межплеменных войн, в больших поселениях-редукциях. Здесь индейцы жили под полной опекой миссионеров: получали пищу, одежду, жилье, медицинскую помощь, обучались ремеслам и сельскому хозяйству. Жизнь была строго регламентирована, труд – коллективным и обязательным. Иезуиты управляли всем: экономикой, образованием, духовной жизнью. С одной стороны, это была форма эксплуатации индейского труда (продукция плантаций и ремесел шла на нужды ордена и на продажу). С другой – редукции обеспечивали индейцам уровень жизни и безопасности, невиданный в других частях колоний. Власть миссионеров часто опиралась на традиционных индейских вождей (касиков), что облегчало управление.

Наиболее известной стала система иезуитских редукций в Парагвае, существовавшая с начала XVII до середины XVIII века. Это был грандиозный социальный эксперимент, своего рода «коммунизм» или «социализм» под управлением Церкви: плановая экономика, отсутствие частной собственности на землю, полная занятость, распределение благ по потребностям. Результаты были неоднозначными: удалось добиться стабильности, искоренить голод и нищету, защитить индейцев от работорговцев. Но при этом полностью отсутствовала личная инициатива, индейцы работали «вяло», без энтузиазма, находясь в полной зависимости от миссионеров. Эксперимент в Парагвае показал как сильные, так и слабые стороны патерналистской модели общества.

Закат и возрождение Ордена: от папской буллы до теорий заговора

К XVIII веку могущество Общества Иисуса достигло своего пика, но одновременно начали сгущаться тучи. Политический климат в Европе менялся. Абсолютные монархии укрепились и все меньше нуждались в опеке Папы Римского. Эпоха Просвещения несла с собой дух рационализма, скептицизма и критического отношения к Церкви вообще и к иезуитам в частности.

Репутация самого ордена к этому времени была уже сильно подмочена. Их обвиняли в чрезмерном богатстве, политических интригах, шпионаже в пользу иностранных держав (особенно Испании), моральной нечистоплотности («иезуитская мораль» стала синонимом лицемерия и двуличия). Памфлеты, высмеивавшие их казуистику, пользовались огромной популярностью. Монархи и правительства европейских стран все с большим подозрением относились к этой могущественной транснациональной организации, действовавшей на их территории, но подчинявшейся Риму. Терпеть у себя «государство в государстве», профессионально занимающееся шпионажем и переворотами, никто не хотел.

Первый удар по ордену был нанесен в католической Португалии. Могущественный министр маркиз де Помбал, стремившийся укрепить королевскую власть и ограничить влияние церкви, обвинил иезуитов в заговоре и в 1759 году изгнал их из страны и ее колоний. Его примеру последовали Франция (1764) и Испания (1767), а также Неаполитанское королевство и герцогство Парма. Монархи требовали от Папы Римского полного роспуска ордена.

Понтифики долго колебались, но давление было слишком сильным. Наконец, папа Климент XIV в 1773 году издал буллу Dominus ac Redemptor («Господь и Искупитель»), официально распускавшую Общество Иисуса. Имущество ордена было конфисковано, его члены рассеяны.

Однако история иезуитов на этом не закончилась. В некоторых странах указ Папы не был исполнен. В протестантской Пруссии Фридрих Великий сохранил иезуитские школы, ценя их за высокое качество образования. А в православной России императрица Екатерина II, также не желавшая терять ценные учебные заведения (особенно на присоединенных польских землях), просто запретила публикацию папской буллы. Так, парадоксальным образом, остатки ордена нашли убежище у некатолических монархов.

В 1814 году, после Наполеоновских войн и на волне реставрации старых порядков, папа Пий VII восстановил Общество Иисуса. Орден возродился, но его золотой век был уже позади. Он вновь сосредоточился на образовательной и миссионерской деятельности, стараясь держаться в стороне от большой политики. История возрожденного ордена, по сравнению с его бурным прошлым, кажется «скучной и пресной» – без тайных заговоров, шпионажа и политических убийств. Сегодня Общество Иисуса – один из крупнейших католических орденов, известный своими университетами, школами и интеллектуальным влиянием, но уже не претендующий на роль «тайного правительства» мира. Нынешний генерал ордена (с 2016 года) – венесуэлец Артуро Соза.

От былого могущества и мрачной славы остались лишь конспирологические теории, видящие руку иезуитов за всеми мировыми катаклизмами, да яркий, противоречивый образ в литературе и кино. История иезуитов – это захватывающий сюжет о вере и власти, о гениальности и фанатизме, о высоких идеалах и грязных интригах, сюжет, который гораздо интереснее многих вымышленных шпионских романов.