Как миллиарды долларов исчезают на таможне и оседают на счетах контрабандистов, кто стоит у руля криминальных процессов на «Хоргосе» и как формируются кланы и группировки с участием элит.
На таможенных границах годами исчезают миллиарды тенге, действуют преступные группы, которые используют типичные бандитские методы — «крышевание», поборы, при необходимости — запугивание. И им всё сходит с рук благодаря тому, что их покровители сидят в высоких и очень высоких кабинетах.
Об этой ситуации в Казахстане знали и рядовые предприниматели, и чиновники, об этом шептались в кулуарах, намекали, но не осмеливались произнести вслух в официальных источниках информации.
Но однажды правда прозвучала, и её высказал не общественный активист, не оппозиционер и не депутат. Президент Касым-Жомарт Токаев в парламенте заявил, что огромные суммы много лет исчезают на границе, в результате государственная казна теряет миллиарды на транзитных сборах и таможенных пошлинах:
«Особенно на границе с Китаем самый настоящий бардак, творящийся там, общеизвестен. Машины не досматривают, налоги и пошлины не платят. Расхождение в зеркальной статистике с таможенными органами Китая достигают миллиардов долларов. Существуют некие „уполномоченные операторы“, имеющие статус неприкасаемых. Страна теряет десятки миллиардов тенге в виде налогов. Так дело не пойдет».
Спустя две недели, 1 февраля, Токаев назвал точную цифру: товары на сумму 5,7 млрд долларов пропали между выездом из Китая и прибытием в Казахстан за один год.
До Кантара самый большую недостачу на границе с КНР фиксировали в 2019 году — 7,6 млрд долларов.
Ключ к исчезающим миллиардам, по словам президента, легко обнаружить. Это контрабанда на пограничных переходах, перевозящих грузы между Казахстаном и Китаем.
Происходящее на казахстанско-китайской границе было одним из феноменов «Старого Казахстана» — о бардаке и контрабанде знали все; то, что за всем этим стоит «первая семья», было общеизвестным фактом. Но доказательств нарушений со стороны фирм Анипы Назарбаевой, Болата Назарбаева, транспортно-логистической компании Дариги Назарбаевой и Кайрата Сатыбалды не было тогда и сегодня нет.
В январе 2022 года было историческое выступление президента:
«Вместе мы преодолеем все трудности. Вместе мы построим „Новый Казахстан“», сказал тогда глава государства.
С тех пор прошло почти четыре года, но некоторые схемы благополучно перекочевали из старого Казахстана в новый. Им и посвящено расследование, которое представила на канале ORDA News Гульнара Бажкенова.
Она встретилась с разными акторами процесса на «Хоргосе», от водителей и экспедиторов до директоров логистических фирм, брокеров и простых потребителей, которые заказывают и ждут товар из-за границы. Проанализировала открытые данные, включая отчёты китайской таможни и казахстанской статистики, информацию из глобальной базы данных приграничной торговли ООН.
«Я говорила с экспертами на условиях офф-рекорд, с инсайдерами. На основе собранной информации я расскажу вам о фактах, как общеизвестных, так и известных в узких кругах. Но, как и в случае с синдикатом семьи Назарбаевых, они никогда не будут доказаны, если, конечно, за них не возьмутся компетентные органы», отметила Гульнара Бажкенова.
После января 22 года, когда семейство Назарбаевых потеряло влияние на границе, разрыв в статданных между Китаем и Казахстаном никуда не делся. Он продолжал расти и в 2024 году достиг рекорда.
Экспорт в Казахстан, по китайским данным в глобальной базе ООН, составил 27,95 млрд долларов, при этом импорт из КНР по казахстанским данным в глобальной базе ООН составляет 15,15 млрд долларов.
Иллюстрация создана с помощью нейросети DALL-E
Разница почти 13 млрд долларов, по другим данным, которые озвучивали в РК, — 13,7 млрд долларов. Казахстанские чиновники объясняли этот разрыв в цифрах разницей методик подсчёта.
Действительно, Китай считает экспорт, а Казахстан — импорт. Вот только во втором случае учитывается ещё логистика и страховка, то есть данные Казахстана должны быть больше китайских как минимум на 10 %, а не меньше.
В Минторговли оправдывали ситуацию тем, что Китай считает импортом всё, что заходит в Казахстан, а у нас засчитывают только то, что остаётся в стране. Но даже в этом случае разница не может быть такой огромной. И потом, считая таким образом, Казахстан, получается, закрывает глаза на серые схемы, на ложную растаможку реэкспорта.
Не вписывается в нарисованную казахстанскими чиновниками картину и то, что расхождения заметны не только в общих данных, но и по отдельным группам товаров.
Например, трикотажной одежды в 2024 году Китай экспортировал на сумму 3,8 млрд долларов, а в казахстанских данных импорт той же одежды только на один с небольшим млрд долларов.В данных Организации экономического сотрудничества ориентируется на китайские цифры. В данных ОЭСР казахстанский импорт текстиля и одежды составляет более пяти млрд долларов, из них из Китая — более трёх млрд.
Подобные расхождения есть по большинству товарных групп.
До 2022 года, как отмечает Гульнара Бажкенова, общеизвестным было присутствие на границе компаний «первой семьи». Назарбаевы контролировали все процессы и снимали миллиардные сливки с контрабанды. Были там и другие большие игроки.
В 2022 году — эта информация тоже в формате «всем известно» — границу передали новой команде. Её задача была навести порядок, отодвинуть семью и побороть контрабанду.
Главным ответственным за «Хоргос» стал экс-министр иностранных дел Мурат Нуртлеу, а операционным управляющим — получивший широкую известность в последние месяцы Гаджи Гаджиев.
«То, что не известно широкой публике, — границу как в старом, так и в новом Казахстане „крышует“ Комитет национальной безопасности. Это наглядно показывает громкое „Хоргосское дело“ 2010-х годов, в его истоках лежал конфликт КНБ и Финпола за контроль над контрабандой. Победил Финпол, хотя это и была Пиррова победа», подчеркнула Гульнара Бажкенова.
После 2022 года КНБ никуда не делся, и на границу вместо старых смотрящих, которых посадили, пришли новые. Даже те, кто никогда в КНБ не работал.
Один из таких — первый зампред КНБ Али Алтынбаев, он до 2022 года никогда не работал в структурах национальной безопасности. В его карьере есть должности в системе госдоходов Минфина и в Департаменте экономических расследований по Алматы, а потом вдруг — высокий пост в Комитете нацбезопасности.
«Сразу несколько человек, буквально дрожа от страха, назвали мне его как главного куратора казахстанско-китайской границы в течение последних трёх лет. В определённых кругах этот факт общеизвестен, поэтому я рискую его озвучить. Али Алтынбаев — стратегический куратор, без которого, по выражению одного источника, и муха на границе сегодня не пролетит. Он заведует всем вплоть до земли. Вы не можете взять в аренду на „Хоргосе“ территорию без его разрешения», рассказала Гульнара Бажкенова.
По информации источников, позиция главного на таможенной границе Али Алтынбаева только укрепилась после политического падения Мурата Нуртлеу.
Хотя в роли главного злодея «Хоргоса» в последнее время предстаёт Гаджи Гаджиев, важно понимать, что он хоть и довольно влиятельный, но только исполнитель, который получает распоряжения от Алтынбаева.
По информации грузоперевозчиков, после 5 сентября на казахско-китайской границе начался хаос, хотя и не такой, как на границе с РФ, но всё же. Фуры на «Хоргосе» и «Нур жолы» образуют очереди, но проезжают, хоть и медленно.
«Те люди, которые разговаривали со мной, своё заплатили. Они звонили Гаджи Гаджиеву и предъявляли: „Взял деньги — решай проблему“. И проблема решалась. То есть граница работает в ручном режиме», отметила Гульнара Бажкенова.
Она обратила внимание на то, как работа команды Нуртлеу/Гаджиева/Алтынбаева, которую поставили на границу для борьбы с контрабандой и коррупцией, свернула не туда и привела к катастрофе.
Дошло до того, что на сентябрьском саммите ШОС китайские бизнесмены жаловались лично Касым-Жомарту Токаеву на беспредел и поборы на «Хоргосе».
По информации источников, 5 октября на той стороне «Хоргоса» прошло собрание китайских директоров 250 логистических складов. Они тоже обсуждали, что делать с казахстанским беспределом, но затрагивали ещё одну болезненную для них тему.
Дело в том, что их склады последние два года стоят полупустые. Всем, кто въезжает за казахстанскую границу с грузом, велено хранить и растаможивать товары в двух новых больших карго-центрах на китайской стороне, в них и только в них.
И в этих двух огромных центрах, как сообщают участники внешней торговли, с каждой машины берут мзду в среднем 25 тысяч долларов. При этом, когда машина пересекает границу, то платит в казну Казахстана чаще всего порядка 25 тысяч тенге, потому что большинство товаров оформляется по самой низкой категории, так называемой однородке, к которой относятся различные ткани.
Обойти карго-центры невозможно. Если попытаться, то на казахстанской стороне машину просто загонят в ангар и будут проверять месяц, два, год.
Бизнес ждать не может, и большинство платит дань.
Также, по информации источников, есть фиксированная цена для экспедиторских компаний, которые сопровождают груз. Для них такса 70 на 30, то есть, 70 % платы за свои услуги они должны отдать владетелям «Хоргоса», и только 30 % оставить себе.
На работе карго-центров на китайской стороне «Хоргоса» стоит остановиться отдельно, ведь в них казахстанской стороной вложено немало денег и усилий.
На первый взгляд всё логично — нужно было провести весь импорт-экспорт через одно окно, навести порядок. Но и контрабанда при этом стала централизованной и цивилизованной, а не дикой, когда брал каждый, как ему вздумается.
«Есть и неочевидные факторы — это движение денег, полученных с приграничной контрабанды. Их уже полтора года взимают на китайской стороне. В Казахстан этот кэш даже не попадает, а сразу утекает в банки Юго-Восточной Азии — Сингапура, Индонезии, Малайзии. И, наконец, два карго-центра, куда обязаны заезжать все фуры — казахстанские, китайские, российские, узбекские, — перед тем, как выехать из Китая в Казахстан. Эти карго-центры создают уникальную базу данных, единую по всем товарам, въезжающим в Казахстан из Китая. Это бесценная информация для тех, кто имеет доступ. А если вы маркетплейс, тогда цена вопроса для вас не просто миллиардная прибыль, но со временем — монополия», уточнила Гульнара Бажкенова.
Несколько крупных карго-узлов на китайской стороне «Хоргоса» появилось в 2023–2024 годах.
«По масштабу и датам самые вероятные кандидаты на казахстанских владельцев — это Horgos Inland Port International Logistics Park. За два года он нарастил огромные мощности. Склады под таможенным контролем, cross-border e-commerce (онлайн-продажа товаров и услуг между покупателями и продавцами, находящимися в разных странах — прим. авт.). Это посылки и маркетплейсы» .
Второй центр — Horgos Eurasia International Supply Chain, запущенный в мае 2023 года и тоже показавший стремительное наращивание объёмов: от десятка машин до 10 тысяч в месяц за два неполных года. Он стал крупным логистическим хабом выгрузки и переоформления документов.
В открытых материалах конечных бенефициаров двух китайских юридических лиц не называют. Ответы на запросы не приходят, владельцы просто скрыты. Но если оценить масштаб, то в сравнении с ним компании Анипы Назарбаевой выглядят мелко.
Свою роль сыграло и вторжение России в Украину, из-за санкций Запада против России схемы контрабанды эволюционировали до невиданных высот с 2022 года. Фокус контрабандистов направлен на обход санкций через серый транзит, коррупцию и фиктивные документы. Основные товары — электроника, смартфоны, дроны, чипы, ширпотреб, одежда, обувь, автомобили, оборудование и другая «санкционка».
Схемы основаны на ложном транзите. Товары декларируются как импорт в Казахстан, но на деле идут в Россию без пошлин в рамках ЕАЭС. Коррупция, взятки 5–20 % от стоимости груза. Организаторы — китайские экспортёры, казахстанские и российские фирмы.
Через Казахстан в Россию проходит отлаженная схема серого транзита китайских товаров. Российские дистрибьюторы, такие как Ostec и Mirtrans, заказывают продукцию у китайских компаний по полной цене, но в казахстанских документах указывают заниженную стоимость. Например, груз на 50–100 тысяч долларов оформляется как партия всего на 10-20 тысяч долларов.
Фото egov
К перевозке привлекаются казахские фирмы, такие как KBR-Trans или Eurotransit Cargo, которые формально отвечают за доставку через КПП «Хоргос» и «Нур жолы». По словам опрошенных перевозчиков, суммы неофициальных платежей на границе составляют 200–500 долларов за прохождение поста. Эти деньги платят, чтобы фуру не досматривали, не отправляли на сканер и не задерживали.
За фиктивную растаможку или обход таможенного контроля передают 5–10 % стоимости груза, что в среднем составляет от 2,5 до 10 тысяч долларов. Уже внутри Казахстана движение фур обеспечивается за счёт так называемых дорожных взносов — 50–200 долларов за участок пути. Эти взятки, по словам водителей, передаются сотрудникам полиции, чтобы они не останавливали машины для проверки.
Иногда суммы значительно крупнее. В отдельных случаях речь идёт о взятках до миллиона долларов за покровительство на уровне руководства таможенных или пограничных структур, за создание так называемого зелёного коридора.
После пересечения территории Казахстана фуры с фиктивными штампами растаможки выходят через посты вроде «Сагарчин», где российским таможенникам передаются 500–2000 долларов за ускоренный проход.
Потерянные на границе миллиарды оседают в серых зонах экономики между фурами, складами и офшорами, превращая Казахстан в один из крупнейших транзитных узлов теневой торговли в Евразии.
А теперь ещё и Россия временно упростила правила ввоза товаров из Казахстана и Кыргызстана указом Владимира Путина от 28 октября, разрешив поставки без маркировки и полного пакета документов до 10 декабря. Эксперты говорят, что это фактически ухудшает и без того не радужную ситуацию с серым импортом в Казахстане. Ожидается, что тема границ и торговых барьеров войдёт в повестку предстоящих переговоров Токаева и Путина.
«В такой экосистеме, как казахстанская власть, неизбежно формируются кланы, группировки, связанные патрон-клиентскими узами. Кто-то чей-то человек, вокруг него выстраивается круг союзников, другие примыкают ситуативно. Так было при Назарбаеве, так остаётся поныне», считает Гульнара Бажкенова.
Она подчеркнула, что есть политики, старающиеся держаться независимо. Одним из таких был до президентства Касым-Жомарт Токаев. Но в одиночку выжить трудно, поэтому люди из властных кабинетов объединяются, командой легче выстоять и расти.
И группировка на «Хоргосе» — результат такого сближения. Люди, контролировавшие его с 2022 года, сформировали устойчивую группу — бывший руководитель Администрации президента и экс-министр иностранных дел Мурат Нуртлеу, заместитель председателя КНБ Али Алтынбаев, бизнесмен Гаджи Гаджиев, олигарх Вячеслав Ким.
«Когда-то лидером считали Нуртлеу, но, по моим данным, сегодня он уже ничего не контролирует, даже на „Хоргосе“. Вероятно, распад начался раньше. Летом тогда ещё министр иностранных дел дважды приезжал на „Хоргос“, в июне и в июле, что само по себе странно. Зачем министру иностранных дел ехать на границу? Люди видели его, удивлялись, сообщали журналистам», рассказала Гульнара Бажкенова.
По её словам, покровителем этой группы является также Айбек Дадебай — руководитель администрации президента. Он сегодня — человек, от которого зависит, какая информация в каком виде попадёт к главе государства. Это делает РукАПа фигурой стратегического значения.
Хотя ранее речь шла о кланах, в этом случае мы видим пример скорее ситуативного союза людей, понявших взаимную полезность.
Ещё один примечательный момент: 30 июня громко распустили Антикор, которым руководил Асхат Жумагали. Он представлял противоположную группу, условно — лагерь премьер-министра Олжаса Бектенова.
«По моей информации, Асхат Жумагали пытался донести президенту, что происходит, что делают эти люди на „Хоргосе“ и не только там. Но к лету 2025 года он проиграл. У самого Антикора тоже хватало грехов. Предприниматели жаловались, что их кошмарят, возбуждают заказные дела. Но даже при этом Жумагали, возможно, искренне пытался остановить группу на „Хоргосе“», добавила Бажкенова.
В итоге, как она отметила, решающую роль в разгроме Антикора сыграл руководитель администрации президента Айбек Дадебай. Именно он обеспечил попадание записки с полным раскладом по Антикору на стол президента и идею ликвидации агентства, а не просто увольнения Асхата Жумагали. При этом слияние с КНБ, что было очень удобно, предложил Мурат Нуртлеу. Антикор мешал, а внутри КНБ этот инструмент легко контролировать.
«Но после саммита ШОС 4–5 сентября ситуация изменилась. У президента, похоже, сложился паззл. Асхата Жумагали вернули на государственную службу 18 октября, что, в общем-то, сенсация, потому что до этого единодушное мнение наблюдателей, с которыми я беседовала, было: „Всё, это отставка окончательная, это наказание, его не вернут“. Но его вернули, причём на пост заместителя генерального прокурора. Это не случайное назначение. Похоже на то, что ему порочено разгрести Авгиевы конюшни „Хоргоса“, где поверх старых схем выросли новые», уверена Гульнара Бажкенова.
Теперь, по её мнению, остаётся только наблюдать, как бы место одной группировки не заняла другая, в Казахстане мы это уже проходили. В 2010-е годы была война Финпола под руководством Кайрата Кожамжарова с КНБ. Она закончилась громким «Хоргосским делом». Сейчас разворачивается похожий сценарий, две группы влияния ведут борьбу, и в центре опять «Хоргос», опять контрабанда.
По информации от источников, всё должно решиться до нового года. В том числе вопрос, останется на границе смотрящим Гаджи Гаджиев или нет, потому что без него те самые два больших карго-центра работать эффективно не могут, всё завязано на нём. Новые центры не выкинешь, если резко сломать работающие схемы, будут бардак и хаос.
Автор: Мария Шарапова
