СОДЕРЖАНИЕ
Скандал на рынке «Кенжехан» — журналист под следствием
Модернизация или захват? Роль Анипы Назарбаевой
Конфликт с активисткой Еленой Садвокасовой
Публикация Гусева и открытые источники
Дело о персональных данных: юридический хаос
Позиция администрации рынка и Сергея Кима
Судебные слушания: непрозрачные решения
Торговцы, договора и новые крытые помещения
Публичность Садвокасовой и её противоречия
Гибкость закона и возможные последствия
Журналист Олег Гусев оказался в эпицентре настоящего медийного шторма в Казахстане. Причина — публикация в социальных сетях информации об активистке алматинского рынка «Кенжехан». Материал был составлен исключительно на основе открытых источников: государственных баз, судебных документов и публичных записей. Но вместо поддержки свободы слова эта публикация превратилась в уголовное дело о распространении персональных данных.
Суд над Гусевым в Алма-Ате, который длится уже несколько месяцев, может стать тревожным сигналом для всех казахстанских журналистов и блогеров, демонстрируя готовность государства интерпретировать «открытые данные» по своему усмотрению. ОБ ЭТОМ СООБЩАЕТ BLOGGER
История конфликта берет начало весной 2022 года, когда рынок «Кенжехан» был приобретён у сестры первого президента Казахстана — Анипы Назарбаевой. Государство объявило о масштабной модернизации рынков: контейнерные торговые точки должны были уступить место крытым павильонам с инфраструктурой, парковками и коммуникациями.
Новые владельцы, по официальной версии, требовали перезаключить договоры с торговцами. Но многие продавцы, включая Елену Садвокасову, оказались недовольны условиями и отказались сотрудничать.
Весной 2023 года модернизация стала реальностью для более двух тысяч торговцев, но часть предпринимателей продолжала торговать в контейнерах, не подписав новые договора.
Елена Садвокасова, которая позиционировала себя как активистка, возглавила протест против новых правил рынка. Она организовывала акции, собирала подписи под петициями и призывала остановить благоустройство.
Однако журналисты, включая Олега Гусева, начали изучать её биографию. Результаты оказались неоднозначными: следов реальной правозащитной деятельности не обнаружено, зато открытые источники, включая базу «Судебный кабинет», зафиксировали уголовные и административные дела, связанные с Садвокасовой.
В августе 2023 года Гусев опубликовал материалы о биографии Садвокасовой, что стало поводом для её обращения в полицию с заявлением о разглашении персональных данных и вторжении в личную жизнь.
Публикации Олега Гусева строились исключительно на данных открытых государственных источников, в том числе судебных решений и публичных записей.
Именно это стало камнем преткновения: с одной стороны, информация была открытой; с другой — фигурант дела потребовал признать её «частной». Дело Гусева демонстрирует, как легко государственные структуры могут интерпретировать публичные данные как охраняемую тайну.
После публикаций Гусева несколько раз прекращались и возобновлялись разбирательства. В начале 2025 года журналист был задержан, помещён в следственный изолятор, а после внесения залога отпущен.
На судебных заседаниях защита задавала простой вопрос: какие именно сведения считаются персональными или частью частной жизни? Конкретного ответа так и не последовало. Государственный обвинитель ограничился фразой «и так всё понятно», а судья Талгат Давлетниязов отклонил ходатайства о переносе слушаний и об отводе судьи.
Ситуация создаёт прецедент, в котором публикация данных из открытых источников может стать уголовно наказуемой без чёткого определения закона.
Сергей Ким, представитель администрации рынка «Кенжехан», утверждает, что Садвокасова не является официальным арендатором. Она купила контейнер в июле 2022 года, но отказалась заключать договор.
По словам Кима, активистка пыталась создавать социальную напряжённость, призывая к несанкционированным митингам и блокированию Северного кольца. Кроме того, Садвокасова не зарегистрирована как предприниматель и имеет долги перед компанией. Суд также признал распространяемую ею информацию о руководстве рынка недостоверной.
Судебный процесс показывает, что даже простые вопросы, вроде определения, что является персональными данными, остаются без ответа. Судья Талгат Давлетниязов демонстрирует готовность игнорировать ходатайства защиты, а обвинение предпочитает юридическую расплывчатость, оставляя прецедент открытым для интерпретации.
По состоянию на 2025 год, больше двух тысяч торговцев перезаключили договора и продолжают работать на рынке, ожидая введения новых крытых помещений. Несмотря на модернизацию, часть предпринимателей всё ещё торгует из старых контейнеров, показывая, что изменения на рынке остаются неполными и конфликтными.
Елена Садвокасова активно давала интервью СМИ, выступала на камеру и публично озвучивала позицию по конфликту на рынке. Однако её публичная активность резко контрастирует с отсутствием доказанной правозащитной деятельности, что ставит под вопрос искренность её протестов.
Факт цитирования активистки в публикации редакции ФБРК в марте 2025 года, утверждавшей о возможном контроле рынка Анипой Назарбаевой, лишь добавляет слои сложности к истории.
Данный случай демонстрирует удивительную гибкость интерпретации закона в Казахстане. Сведения из открытых государственных источников, такие как базы «Судебный кабинет» или государственные приказания, могут внезапно стать «секретными» по желанию участников конфликта или власти.
Пример с основателем ФБРК Кириллом Павловым, которого пытаются привлечь к ответственности за цитирование официальных приказов, подтверждает тенденцию к криминализации работы с открытыми данными и усилению давления на независимые медиа.
Автор: Мария Шарапова
