На первый сеанс Елена Сергеевна пришла с готовой прической, явно только что из парикмахерской. Спросила, где можно переодеться и вышла из-за ширмы в прекрасном вечернем синем бархатном платье. Настоящая прима. Величественно уселась в кресло, взяла в руки чашечку кофе и любезно мне улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.

- Что с Вами? Вы как-то странно мне улыбаетесь.

« - Мдааа, у мадам глаз, как у сокола! Надо держать с ней ухо востро!»

- Ну, что Вы! Вам показалось. Я так улыбаюсь всегда.

- Ну, хорошо … Она еще раз пристально на меня посмотрела:

- Итак, наверное, мы сначала еще раз обсудим детали портрета?

- Да, обсудим. Хотя мы и оговорили все в прошлый раз, повторим. Это не помешает.

- Мне очень нравится знаменитый портрет Ермоловой. Улыбаясь, сказала она.

- Ермолова стоит. Вы будете в состоянии простоять столько времени?

- Я постою.

- Ну, хорошо начнем с эскизов и дальше уже поймем, куда нам двигаться.

Он улыбнулась мне нежно. Ее улыбка меня не волновала. Не потому, что она оказалась улыбкой той, кто меня бросил в роддоме. А потому что подобные уловки не действовали на меня никогда. Я был достаточно взрослым и опытным, чтобы понять, кто сейчас сидит передо мной в кресле.

Она встала и мы начали сеанс.

- Расскажите мне о себе немного. Это поможет в работе и также напоминаю: Вы начнете засыпать, если нам не беседовать. Этот практический прием художники применяют всегда.

Я спрятался за мольбертом и делал вид, что весь поглощен работой, чтобы ненароком себя еще раз не выдать.

- Я помню об этом условии. И совсем не против рассказать Вам свою биографию. Тем более, что Вы со мной незнакомы. Итак, я родилась в двадцатых годах. Отец занимал очень крупную должность. Удивительно, но ему удалось избежать репрессий и он сделал весьма неплохую карьеру. Ушел на пенсию в солидном возрасте в ранге замминистра. Мама всю жизнь была домохозяйкой. У меня рано обнаружили музыкальные способности. Я в восемь лет пошла в музыкальную школу. Как все девочки из приличных семей. Там все и выяснилось.

- Это прекрасно. Поддерживал я разговор из-за мольберта:

- Я далек от оперы. Поэтому о Вас никогда раньше не слышал. Ничего, что я так, напрямую?

- Это не страшно. У меня до сих пор много поклонников. Если вы не входите в их число – я не обижусь. Вы же не обидитесь на меня, если я скажу, что не знала о Вашем существовании два года назад?

Один-один.

- Нет, не обижусь. У Вас есть дети?

- Да, у меня прекрасный сын. Он дипломат, сейчас в Вене с семьей.

Голос ее не дрогнул, но в нем появилась нежность. Значит, она любит своего сына и ни о чем не догадывается. Мне удалось все скрыть. А может, она все забыла и даже не помнит, что когда-то, сорок пять лет назад, в ее жизни был другой ребенок. Посчитала, что это было давно и не с ней. Со временем оправдала себя. Так бывает.

- А Ваш муж? Он…

- О, у меня замечательный муж! Я его очень люблю! Мы давно в браке, но не утратили живости чувств – как принято сейчас выражаться. Мне приходится капризничать, как маленькой девочке, чтобы он мог удовлетворять мои желания. А точнее – свои. Он так самореализуется. Впрочем, как все мужчины. Приходится ему подыгрывать. Я думаю, что Вы это заметили. С художником, как с врачом, приходится быть откровенной.

Она засмеялась.

- Да. Я заметил.

« - Ну, допустим, не все. Но если вас обоих это устраивает – это ваши проблемы».

- Правда? Я откровенна с Вами потому, что поняла еще на первой встрече – Вы проницательны и с Вами нет смысла играть в «кошки-мышки».

В голосе ее впервые «звякнул» металл. Но тут же он снова «зажурчал» теплой серебристой рекой.

Предупредила. Говорим откровенно, но границы не переходим. Понятно.

- Нашему браку уже сорок лет. Мы познакомились в Ленинграде. Я оканчивала там Консерваторию.

- В Ленинграде? А почему не в Москве?

«- Есть возможность законно зацепиться за нужную мне деталь просто и незаметно».

- В Москве тогда не было хороших преподавателей и мне рекомендовали учиться в Ленинграде. Хоть мои родители и не хотели меня отпускать. Отчасти они были правы. Во время обучения у меня пошатнулось здоровье и мне пришлось на год взять академический отпуск. Сырой балтийский климат для меня, южанки, оказался слишком тяжел. Я ведь родилась в Днепропетровске. Это потом моего отца перевели в Москву.

« - Ах, вот оно что… я родился в «академическом отпуске»…»

Она ничего не заметила и продолжила:

- В общем, я на несколько месяцев уехала лечиться в хороший санаторий на юг. Потом возвратилась в Москву и, когда врачебный консилиум мне это одобрил – продолжила обучение в Ленинграде.

- Разве в Москве оперная школа хуже, чем в Ленинграде?

«Простодушно» удивился я.

- На тот момент она была существенно хуже.

- А почему же Вы не остались в Ленинграде в тамошнем театре?

- Все-таки климат Балтики – не для меня. Родители и врачи всерьез опасались за мое здоровье. К тому же, тут моя жизнь: родители, друзья. В общем, я вернулась в Москву и начала карьеру в Большом. Остальное Вы уже знаете.

Она нежно мне улыбнулась:

- А я могу задать Вам вопрос?

- Конечно, можете.

« - Наврать я могу тебе также легко, как и ты, моя дорогая».

- Почему Вы решили стать художником?

- Когда я пошел в среднюю школу, там у меня выявились некоторые способности. Как и у Вас. Родителями настоятельно рекомендовали отдать меня в художественную школу. И все завертелось.

- Вам нравится Ваша профессия?

- Конечно. Только художник – это не профессия. А образ жизни. И мышления.

- Ну, про оперных артистов тоже самое можно сказать. Как, наверное, про всех представителей творческих профессий.

Рассудила она:

- А что Ваши родители? Они тоже имеют отношение к искусству?

- Нет, они медики. Мама врач-косметолог.

- Надо же! Как интересно. А папа?

- А папа?

- А папа заведует отделением в московском роддоме.

И я назвал ей номер роддома, где сорок пять назад тому назад она от меня отказалась. На самом деле, отец после войны перешел работать в другой роддом. И уже оттуда взял домой Юрку и Лешку. Но мне хотелось понаблюдать за ее реакцией.

В моей мастерской есть потайное зеркало. Оно висит так, чтобы клиент его не видел. И я могу наблюдать за моей моделью в тот момент, когда она думает, что я не вижу ее.

Мою последнюю фразу я произнес, наблюдая за Еленой Сергеевной в ее отражении там. На какую-то долю секунды в ее глазах будто что-то мелькнуло. Рука, которой она в этот момент поправляла прическу, на мгновение застыла в воздухе… и тут же продолжила свое плавное движение.

- Как-то зябко… прошу прощения, но не найдется ли у Вас немного коньяка? Я сильно замерзла.

- Увы, в этот раз нет. Прошлая бутылка кончилась, а с алкоголем сейчас, сами знаете... в стране большие проблемы. Просто так не купить.

- Да. Знаю. В следующий презентую Вам бутылку отличного французского коньяка.

- Большое спасибо.

Я выглянул из-за мольберта и слегка поклонился:

- Если Вы устали, мы можем на сегодня закончить. Жду Вас через неделю. И непременно с коньяком.

- Конечно. До встречи через неделю.

« - Если она поняла – кто я, то больше ко мне не придет. Если не въехала – то явится».

- Ну, как, старина?

Басил в трубку Марк:

- Как свидание?

- Не называй это свиданием.

Я поморщился:

- Пока все хорошо. Она обещала прийти еще раз и даже принести французский коньяк.

- Как интересно! А ты ей нравишься! Он захохотал.

- Прошу тебя, давай без пошлостей. Она спрашивала меня, кто мои родители. И я сказал ей, что мой отец заведует отделением в том самом роддоме, где она меня родила.

- Ну, и как?

- Как разведчик. Ни один мускул не дрогнул. Хотя, возможно, за давностью лет она все забыла.

- Она? Я тебя умоляю!

Хмыкнул Марк:

- Такие стервы имеют обычно феноменальную память. Но раскаяния не жди. Его просто не будет. Она не способна.

- Да я и сам все вижу. Ладно. Дело начато. Продолжим сеансы. А потом поглядим.

_____________________________

- А Ваш папа, Виктор Петрович, любит свою работу? Мне кажется, это так сложно. Все-таки дети – это больше женский удел…

« - Не удержалась. Клюнула. Сделала паузу, но спросила. Значит, все помнит».

Это был наш четвертый сеанс. Подходил Новый год и мы решили прерваться. Об этом меня попросила сама Елена Сергеевна – они с мужем собрались в санаторий.

- Ну, раз мой папа посвятил этому всю свою жизнь, значит, это и его доля тоже.

Я старался говорить как можно беспечнее и веселее. Мне, кажется, это у меня получилось:

- Потому что, помимо меня, у них с мамой еще трое детей. У меня трое братьев.

- Надо же! Как интересно! На щеках Елены Сергеевны появился слабый румянец. Но это единственное, чем она себя выдала.

- А Ваши братья – кто они?

- Дима директор средней школы в небольшом городке Озерки. Ему немного за сорок, он женат, есть дети. Юра – врач, также как папа. Только хирург. Недавно женился. Алексей учится на военного моряка. Кстати, тоже в Ленинграде.

- Надо же, какая у Вас большая и дружная семья. Вы любите своих родителей?

- Конечно! Как можно их не любить? Они родители, от слова «родить». При их помощи я появился на свет.

- Да, рождение детей – это прекрасно! Когда я лежала в роддоме, это был май, и мой муж принес мне огромный букет сирени. С тех пор я обожаю эти цветы!

« - А когда родился я - был февраль. Наверное, поэтому ты от меня отказалась. Из-за цветов. Господи, какая чушь лезет мне в голову!»

- А Вы женаты?

« - Интересуется внуками?»

- Да, я женат больше двадцати лет, у меня две дочки, уже студентки.

- Тоже будущие художники?

- Нет, авиаинженеры.

- Как интересно. У Вас в роду были такие профессии?

- Не было. Мы тоже удивляемся с женой, почему они пошли в авиацию, причем обе одновременно. Наверное, мы плохо знаем свою родню.

Я снова посмотрел в тайное зеркало. Мадам стояла в позе Ермоловой, пила кофе и задумчиво глядела в окно.

- Вы любите своих братьев?

- Люблю, но они очень разные. Совершенно на меня не похожи.

- Да? Она повернулась:

- А почему?

« - Заглотила наживку поглубже и пытается выяснить, откуда появились еще три человека? Приемный ли я или ей показалось? Родные ли братья?»

- Ну, хотя бы потому, что мы четыре разных человека. Разного возраста и характера. Если люди являются близкими родственниками, это не значит, что в их отношениях – мир и покой. Дмитрий моложе меня на два года. Юрий на целых пятнадцать. А Алексей вообще на двадцать пять лет. Это все накладывает свой отпечаток.

- Да, Вы правы. Опять вздохнула она.

На самом деле Лешу я уже не видел два года да и вообще, не слишком хорошо его знаю. Когда отец принес его в нашу семью, я почти сразу женился и съехал к жене. В доме появился младенец и время и пространство подчинились ему. Это нормально. А у меня началась своя семейная жизнь.

Юрка из горластого пацана превратился в тихого «книжного червя» и затворника. Но с ним теперь всегда можно было поговорить на разные темы. Когда мы встречались с ним в доме родителей или он приходил к нам с женой в гости, мы часто вели долгие беседы. Кто бы сказал мне двадцать лет назад, что наш «освободитель негров» будет беседовать со мной на равных о медицине, политике и просто науке…

А Димка… Димка всегда вызывал во мне удивление. Какая Арктика в двадцать три года?! Странно что отца это не удивляло. Мне кажется, он любит нас такими, какие мы есть и он вообще никогда не пытался нас переделывать. Все наши поступки казались ему прекрасными.

Когда Димка уехал в свои Озерки я все ждал, что оттуда позвонят и скажут:

- Заберите вашего мальчика! Слишком шкодливый.

Но нам так никто и не позвонил. Первое время я думал, что Димка вместо уроков гоняет во дворе с пацанами мяч и лазит по крышам. В образе педагога он мне не представлялся. Но через десять лет я, наконец, сподобился приехать в Озерки, куда он меня давно зазывал.

Я увидел милый, уютный провинциальный город и моего брата, авторитетного и строгого педагога, которого явно уважали ученики. И как он до этого докатился? Невероятно.

- Виктор, Вы о чем-то задумались?

- Я? Ах, да. Вспомнил брата Дмитрия.

- У Вас с ним нормальные отношения? Мне кажется, что Вы его немного недолюбливаете.

Лукаво улыбнулась она.

- Вы проницательны. Да отношения у нас немного сложные. Мы очень разные с ним по характеру.

- А как к Вам относится Ваша мама? Когда она принесла Вашего брата из роддома, Вы почувствовали себя на втором месте? Быть может, Вы просто ревнуете?

- Нет, ну что Вы. Какая ревность в сорок пять лет? У меня взрослые дочери. Им я тоже уделяю внимание поровну. Потому что обоих одинаково люблю.

- А мне кажется, что человек в глубине души всегда остается ребенком…

И она пристально глянула мне в глаза. Мне показалось, что на меня смотрит Медуза Горгона, а я сейчас превращусь в камень. Я почти онемел. Но справился.

- Нет, я уже не ребенок. И совсем не помню тот день, когда Диму принесли из роддома домой. Это было сорок два года назад.

- Наверное, Вы правы. Маленькому ребенку подобное сложно вспомнить. Для мамы это незабываемый момент.

« - Надо же, какая ты примерная мама!».

- А к двум остальным младшим братьям ревности не было?

- Нет. На тот момент я был уже почти взрослым и все понимал.

- Я восхищаюсь Вашей мамой, родить четверых, с такой разницей в возрасте и всех воспитать… Это довольно сложный процесс.

« - Ну, ты не годишься ей даже в подметки. Ты не смогла справиться с двумя. Все пытаешь? Если я был маленьким и не помню рождения Димы, рождение всех остальных я уже должен был помнить? День, когда их приносили домой? Это то – чего ты добиваешься? Понять, я приемный или родной?»

- Елена Сергеевна, на сегодня мы с Вами закончили. Я поздравляю Вас с наступающим праздником и до встречи в новом году.

- Отлично! Я очень устала.

Как ни в чем не бывало, она, облегченно вздохнув, сошла с постамента и исчезла за ширмой. В дверь позвонили. Это ее муж. Он старался по возможности забирать свою жену из моей мастерской. Ревновал к молодому мужчине? Возможно. Если бы он знал, кто я ей…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Уважаемые читатели! Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить очередную публикацию.

Также обращаю ваше внимание, что на канале выложены большие тематические подборки: 1. Фанфиков, 2. Рассказов, 3. Статей про кино.

Все доступно для чтения.

Если вам нравятся публикации на канале, его можно поддержать финансово, прислав любую денежную сумму на карту: 2200 3001 3645 5282.

Или просто нажать на кнопочку «поддержать (рука с сердечком)» справа в конце статьи.

Заранее вас благодарю!

Ну, или хотя бы поставить лайк) Вам не сложно, а автору – приятно ;)